8 сентября 1941 года вокруг Ленинграда сомкнулось блокадное кольцо. Постоянные бомбардировки вражеской авиации уничтожали людей, дома, архитектурные памятники, склады с продовольствием. Лютый голод косил людей тысячами. Продуктов не хватало, а введённая карточная система не спасала положение: хлебные нормы были настолько малы, что жители всё равно умирали от истощения. Из-за холода и отсутствия отопления приходилось жечь мебель и книги. Но жители продолжали трудиться. Ленинград помогал армии, выпуская военную продукцию, - заводы продолжали работать и в таких условиях. Восстанавливали свою деятельность театры и музеи. Почти 900 дней длилась блокада Ленинграда, унесшая множество жизней. 27 января 1944 года советские войска полностью сняли блокаду города.

В Сонковском районе проживают семь граждан, имеющих знак "Житель блокадного Ленинграда": Лев Александрович Айзенштат, Вера Алексеевна Вихорева, Зигфрид Эдуардович Древинг, Мэри Эдуардовна Любина, Нина Николаевна Козина, Валентина Ивановна Ретивцева, Михаил Александрович Сывороткин. Голод, холод, бомбёжки, артобстрелы - этих слов не хватит, чтобы выразить всю боль ленинградцев. Я встретилась с жительницей села Беляницы М.Э.Любиной и попросила её поделиться своими воспоминаниями о тех страшных днях.

"Детство моё было удивительно хорошим… до начала войны, - рассказывает Мэри Эдуардовна. - Я и младший брат родились в дружной семье. У моего отца немецкие корни. Родственники папы также проживали в Ленинграде, а с нами - его мама (наша бабушка) Софья Оттовна. В молодости она жила в Париже, была гувернанткой в семье французов. Бабушка - строгая, одевалась со вкусом, обладала хорошими аристократическими манерами. Она учила меня говорить на немецком языке, и у меня неплохо получалось. Я лопотала с ней по-немецки и отлично понимала её, родственники тоже владели немецким и русским языками. В доме была старинная богатая мебель, дорогие вещи - всё это создавало особую атмосферу стабильности, благосостояния семьи. Помню, как мы гуляли с мамой Анной Ивановной по улочкам, я держала её за руку и радовалась солнышку. Чудесное было время, но в разговорах взрослых всё чаще слышалась тревога, ощущалось приближение какой-то беды. Они внимательно слушали радио, а потом что-то негромко обсуждали по-немецки. Впоследствии моя мама говорила, что родные знали о том, что будет война, однако всё же надеялись на лучшее".

Когда началась Великая Отечественная, Мэри было всего четыре года. Несмотря на это, в памяти сохранились некоторые моменты - тёмное небо, исполосованное лучами прожекторов, военные, несущие длинные аэростаты, ночные бомбёжки...

"Голод и холод дали о себе знать почти сразу, как началась блокада города, - вспоминает М.Э.Любина. - Немцы в первую очередь разбомбили Бадаевские склады, где хранились запасы продуктов. Во время пожара растопился сахар - он тёк грязными ручьями. Начался голод. В нашей семье первыми слегли дедушка и папа. Мама ходила за хлебом, стояла в огромных очередях. Она говорила, что люди падали от бессилия и тут же умирали. Однажды мама ушла с продуктовыми карточками и не вернулась. Мы очень переживали, но, к счастью, утром она пришла, оказалось, хлеб не привезли вовремя.

Недалеко от нашего дома находился Ботанический сад, его охраняли. Однако маме разрешали рвать там траву. Она приносила домой подорожник, лебеду, крапиву, мелко резала зелень и на рыбьем жире пекла нам лепёшки. Кроме голода доставал и холод. Люди обовшивели, мыться было негде, воды не было. За водой ходили на Неву. Однажды на Пасху мама прибралась в доме и стала шить рубашку братишке. Вдруг налетели немецкие самолёты, начали бомбить, посыпалась штукатурка, всё затряслось, а мы от страха закрыли головы руками, будто это могло нас спасти.

От голода и потрясений умерли друг за другом дедушка и отец. Их похоронили в братской могиле на Серафимовском кладбище. Так мы остались вчетвером: мама, бабушка, я и маленький братишка Зиба (Зигфрид)".

Семья продержалась год, но всё-таки взрослые решили покинуть город, найти убежище в родных местах матери, которая была родом из села Лаврово Сонковского района. Сначала благополучно переправились через Ладогу. На железнодорожной станции мать попыталась узнать у военных, куда отправляются проходящие эшелоны. Кругом царила паника, определённого ответа она не узнала. Женщина поочерёдно перенесла вещи и детей в вагон, помогла свекрови. Не зная толком, куда едут, отправились в путь.

"Ехали очень долго, - продолжает Мэри Эдуардовна. - Когда прибыли на конечную станцию, к нашей радости, оказалось, что это Ярославль. Оттуда мы добрались до Сонкова, потом за нами приехали родные из Лаврова, и, казалось, что наши беды закончились, но в дороге, не доехав всего несколько километров, умерла бабушка, мечтавшая полежать на тёплой русской печке и посмотреть деревню".

В Лаврове семью встретили дружелюбно. На исхудавших ребятишек приходили посмотреть, как на экспонаты, даже из соседних деревень. Без слёз на них невозможно было глядеть - кости, обтянутые кожей.

"Мама с раннего утра и до позднего вечера трудилась на колхозной ферме. После школы я помогала ей управляться на ферме, доила коров. Да и сами держали в личном подворье корову, за которой также надо было ухаживать, на участке выращивали необходимые овощи. Наша мама умела хорошо шить, что-то переделывала на новые рубашки или платья. Так вот и жили. Помню, повзрослевший брат попросил у матери ботинки, захотелось ему прогуляться. Она дала ему туфли без каблуков. Зибка пришёл с гулянья в плохом настроении, скинул туфли и сказал: "Больше не обую, все девчонки смеялись! Туфли-то женские!"

Окончив семь классов, Мэри решила связать свою жизнь с медициной, но опоздала с подачей документов. Поэтому поступила в строительный техникум в Ленинграде. Учёба оказалась не по душе, и она вернулась обратно в Лаврово. Стала работать в колхозе, трудилась в бригаде. До сих пор Мэри Эдуардовна удивляется, как за столь короткое время народ смог поднять из руин города, восстановить разрушенное сельское хозяйство и промышленность.

"В 27 лет я вышла замуж, - продолжает М.Э.Любина. - Владимир Иванович был старше на шесть лет, работал председателем колхоза, закончил партшколу, среди односельчан пользовался уважением. По настоянию мужа я окончила бухгалтерские курсы в Калинине и стала трудиться бухгалтером".

В 1984 году супруги Любины переехали в село Беляницы. До 2002 года Мэри Эдуардовна добросовестно работала бухгалтером по начислению заработной платы. В 65 лет ушла на заслуженный отдых.

В браке с Владимиром Ивановичем Мэри Эдуардовна прожила 31 год, двадцать лет назад он умер. Мама М.Э.Любиной дожила до глубокой старости в семье дочери.

"Прошла, можно сказать, вся жизнь, - Мэри Эдуардовна чуть задумалась и медленно продолжила, - но и сегодня я не избавилась от привычки собирать хлебные крошки и смахивать их со стола в ладошку. Это у меня со времён блокадной жизни в Ленинграде. Моя мама говорила, что я так делала всегда, когда была маленькая, но и, став взрослой, не могу от неё избавиться. Хлеб - это ниточка надежды на жизнь. Для нас это святое, у тех, кто пережил блокаду, к нему особое отношение. И не дай Бог никому испытать то, что выпало на нашу долю. Как часто думаю и невольно представляю, какой была бы моя жизнь, если бы не проклятая война, перевернувшая человеческие судьбы! Поэтому всем желаю мира и добра, счастья и здоровья, оставаться всегда людьми, какие бы ни выпали испытания".

На снимке М.Э.Любина (1955 год).

Галина ТОКИНА