Фронтовые письма... Это особые музейные экспонаты. Они хранятся под стеклом, и подержать в руках их удаётся не всякому. Старая бумага упорно заворачивается по сгибам. Выцвели чернила. Поблёкла типографская краска, ведь этим письмам больше семидесяти лет. У каждого из них своя история: счастливая или печальная, за каждым стоит судьба человека, защитника, воина... В маленьких фронтовых треугольниках, таких далёких и таких родных, - мысли, чувства, переживания. В пропахших порохом строках ощущается дыхание войны, грубость суровых окопных будней, нежность солдатского сердца, вера в победу. Нет, это не сухие официальные сводки, а живое человеческое слово.

Сколько их, солдатских писем?!

Письма! Оригиналы! Читаю их, а сердце стучит всё сильнее. Первое письмо - родителям от сына, который едет на передовую. Второе - перед боем. Третье - представлен к медали "За отвагу" за подбитый танк. Четвёртое - похоронка, а дальше пятое, шестое, седьмое... Каждое письмо, каждая фотокарточка могла стать последней. Вот почему люди ждали писем с войны с таким трепетом. Хранили их вместе со снимками как самое дорогое. Помню, у родственников в селе Беляницы, подобно иконе в красном углу, висели рамки, а в них - фотографии дедов и прадедов, детей и внуков… В центре же - фотография бравого солдата в военной форме, а рядом - фронтовые треугольники, аккуратно воткнутые в деревянную рамку. К сожалению, личное общение с их авторами уже не возможно, поэтому ценными становятся письма, воспоминания, другие собственноручные записи. Сегодня мне повезло: просматриваю фронтовую переписку и передо мной предстают образы земляков, которые сделали всё, чтобы сейчас был мир...

Из письма сержанта Андрея Харламовича Наумова (полевая почта №1485, отделение 22) его семье в п.Сонково Сонковского района Калининской области 1 февраля 1942 года:

Здравствуй, Оля, Валя, Боря, Витя.

Посылаю вам свой горячий привет и пожелаю вам всего хорошего. Оля, я уже вам писал несколько писем, но ответа не могу дождаться. Или же вы сменили место жительства, или же не доходят письма. Теперь сообщаю, что я нахожусь в Калининской области, от Торжка 45 километров. Движемся вперёд, враг бежит, а мы ему по пятам идём. Я не могу никак дождаться и узнать, как вы живёте. Но я пока служу, сама знаешь, что в армии скучать не приходится, а особенно сейчас - надо побеждать. Кончится война, тогда увидимся, живы будем. А теперь пока. Береги ребят... Я ещё вернусь!

Карандашные строчки на случайных листках

Солдатские треугольники! Какие они разные: этот похож на плакат, призывающий к разгрому врага, здесь есть иллюстрации на тему фронтовой жизни, а вот просто обыкновенный лист бумаги, сложенный с особой тщательностью. Сначала его загибали справа, потом слева направо. Оставшуюся полоску бумаги вставляли внутрь треугольника. Это умели делать все, даже маленькие дети, которые, играя, складывали "письмо" из куска газеты и "отправляли" папке на фронт. Письма не заклеивались! Таким образом решались две задачи: не требовался конверт да и цензуре было проще. Письмо писалось убористым почерком, заполнялись все поля, пригодные для письма. Но лицевая сторона с адресом и чистая оборотная береглись. Отправляли их бесплатно. И ни дефицит бумаги, ни нехватка конвертов не могли остановить солдата, а цифра 6 000 000 000 писем, отправленных в годы войны, говорит сама за себя!

Из письма Василия Васильевича Лапшина из г.Ярославля (часть №83) супруге Надежде Егоровне Лапшиной в д.Литвиново Сонковского района Калининской области 24 февраля 1943 года:

Здравствуйте, многоуважаемая супруга Надя!

От супруга вашего Васи шлю я тебе свой сердечный, горячий привет, а главное, здоровья и заочно целую без счёта раз, а также кланяюсь дорогим моим деткам: дочке Нюре и сынку Вите и посылаю им свой папкин душевный, горячий привет и тоже желаю здоровья. Надя, письмо я твоё получил, было писано 15 февраля, а получил 24 февраля, за которое я тебя душевно благодарю. Хорошо, что пишешь, что делается в деревне, очень интересно про своё хозяйство. Надя, я сообщаю, что пока нахожусь в городе Ярославле. Сейчас нам выдали погоны, на праздник 23 февраля уже и надели. Праздник встретили хорошо, как полагается, всё благополучно. Ты пиши, что будет новенького. Мне писать пока больше нечего. Не падай духом и не скучай, а главное, береги здоровье и детей. До свидания, моя дорогая Надя и дети Нюра и Витя.

Любящий вас Вася

Смысл понятен до боли!

Эх, письма... Выдержанный характер содержания, лаконичность, отсутствие жалоб... А иначе никак! Работала военная цензура! Секретная информация - местонахождение солдата, названия населённых пунктов, как правило, тщательно затушёвывались. Здесь всё в порядке: и питание, и здоровье, и настроение. А если бой, то чаще всего - успешный. Зато о жизни в тылу боец хотел знать подробности: как учатся дети, закончился ли сев, как идёт подготовка к зиме, не притесняет ли колхозный председатель? И в каждом - многочисленные приветы и поклоны знакомым, чтобы кого-то невзначай не обидеть. Часто фронтовики дают родным наставления, как распорядиться вещами, если не хватает продуктов, советы бережно относиться к семенному материалу, чтобы весной можно было засадить огород. Ведь главное, это повседневные фронтовые впечатления и забота о своих близких, оставшихся в тылу. Сколько таит в себе треугольник, сложенный солдатской рукой! И каждый раз тревога: что там внутри - добрая весточка или печальная новость?

Из письма Петра Егоровича Морозова сестре Нюре в д.Тимонино Беляницкого с/с 3 ноября 1943 года:

Привет. Здравствуй, Нюра.

Известный вам ваш брат Пётр. В первых строках своего письма спешу сообщить, что я в настоящее время нахожусь в госпитале. 12 сентября вражеская пуля пробила мне правую ногу, пробила кость, но это не очень опасно, хотя вот уже скоро будет месяц, но на ногу ещё встать не могу. Ладно, заживёт, и снова пойдём бить фашистов. Но вот пока и всё. До свидания. Остаюсь жив и здоров. Нюра, передай привет ребятам и девчатам.

 Брат Пётр

Треугольная радость, треугольная грусть...

Ах, письма! Дневники, листовки военных лет, посмертные записки, найденные в гильзах, выцветшие солдатские треугольники со штемпелями полевой почты, фотографии, вырезки из газет… Читая их, переносишься назад: в окопы, землянки, вместе с бойцами идёшь в яростные штыковые атаки, перед твоими глазами встают дороги, размытые дождями, тяжело шагающая по весенней грязи пехота, ты слышишь, как рычат машины, как, дружно ухая и ругаясь, солдаты подталкивают застрявшую пушку…

Каждое письмо - исповедь. Каждое письмо - судьба. В каждом - переживания, заботы, радости и горести. И, казалось бы, бесхитростный язык. Только вот читать эти строки сложно - комок застревает в горле, а на глазах появляются слёзы. Но они не молчат, они говорят, они рассказывают...

Из письма Фёдора Егоровича Морозова (полевая почта 33011а) дяде Ивану Алексеевичу Алексееву в д.Тимонино Беляницкого с/с 2 января 1944 года:

Привет!

Здравствуйте, мои дорогие дядя Иван Алексеевич и крёстная Василиса Васильевна, сестра Нюра и Тоня. В первых строках моего письма спешу сообщить, что письмо я твоё получил, за которое много раз благодарю, что ты известил меня своим письмом. Теперь, дядя Ваня и кока Васёна, как получил я ваше письмо, так меня всего продрало и нехотя покатились слёзы, как град. Хожу, что дурак, пою песни. Моё пение услышал старшина роты и сразу записал меня в хор. Дядя Ваня, хлеба нам дают 550 граммов, ну, ты сам знаешь, что этой пайки не хватает. Пока были деньги, можно было купить 200 граммов за 60 рублей. Теперь денег нет, и стало очень плохо. Обмундирование нам выдали. Сначала нам дали шинели, и мы ходили в них месяц, а теперь выдали бушлаты, шапки и ботинки. Может, я сфотографируюсь и пришлю на память карточку. Ну, вот и всё, дядя Ваня. До свидания.

 Фёдор

Об этом не помнить нельзя!

Письма, письма... Вот она - шкатулка с боевыми наградами, снимками и фронтовыми письмами, обожжёнными, надорванными и полуистлевшими... Они трогают меня до глубины души. Всё это уже стало семейной реликвией. Они должны жить! Жить в семьях, как память и фамильная гордость. Пусть это будет маленькой частичкой долга благодарных потомков перед павшими, перед теми, кто сохранил для нас честь и достоинство державы. У каждой семьи своя история. Но их объединяет одно - общая причастность к трагическим событиям Великой Отечественной. В подавляющем же большинстве не сохранились письма тех, кто вернулся живым. Наверное, житейская логика: зачем хранить письма, кому они нужны, когда вот он сам, опалённый огнём войны?! Не тут-то было! Есть те, для кого это свято!

Из письма Маруси подруге Нюре в д.Тимонино Беляницкого с/с 29 декабря 1943 года:

Добрый день, весёлый час, что ты делаешь сейчас, отложи свои дела, прочитай мои слова.

Дорогая моя подруга Нюра, в первых строках моего письма спешу поздравить тебя с наступающим 1944 годом и с праздником - Рождеством Христовым. Теперь пишу несколько слов о себе: я живу ничего, работаю на заводе МИЗ, кормят ничего, а хлеба дают по 650 граммов. Хлеба пока хватает нам. Пока живём, не помираем, и слава Богу. А если будем помирать, то приду домой. Нюра, время проводим весело, ездим часто по музеям, ходим каждый день в кино. Дни летят незаметно. Нюра, вы, наверное, на меня обижаетесь, что я вам не пишу писем. Нюрочка, мне было некогда, а теперь, когда я бюллетеню, всем вам решила написать по письму. Нюрочка, я вас прошу, чтобы вы описали свою жизнь. Нюрочка, опиши мне, как вы проведёте Новый год. Дорогая Нюрочка, прошу вас, чтобы вы передали привет всем девочкам и ребятам. Нюра, я вам посылаю фотокарточку и жду от вас тоже. Брошу розу под берёзу, птичкам на съедание, больше нечего писать, Нюра, до свидания.

Маруся

Марина ЭНГЕЛЬГАРДТ